спинами Мадина увидела еще двух охранников, ощупывающих настороженными взглядами собравшихся на улице журналистов. Но вокруг были только знакомые лица, и это в какой-то мере успокоило охранников. Старший бригады охраны попытался с ходу усадить Загайнова в машину, но это у него не получилось. Зампредседателя Центризбиркома остановился у входа, охотно подставляя свое лицо объективам фотоаппаратов, да еще руководитель пресс-службы задерживал его своим разговором. Воспользовавшись моментом, Мадина опустила правую руку внутрь висящей на плече сумки и решительно направилась к Загайнову. Она ловко расстегнула "молнию" на полученной от Руслана папке и просунула между ее корками свою узкую ладонь.
   - Осторожнее! - возмутился один из фотокорреспондентов, которого она ткнула в бок своим острым локтем, прокладывая себе дорогу.
   Но Мадина даже не обернулась на его возмущенный возглас.
   - Илья Алексеевич! - изобразила она на своем лице располагающую улыбку.
   Загайнов узнал ее и поощрительно кивнул, предлагая симпатичной журналистке задать свой очередной вопрос. Правда, начальник его охраны не попал под ее очарование и решительно загородил Мадине дорогу. Но в двух шагах от цели это уже не имело значения. Продолжая улыбаться, Мадина молниеносно выдернула руку из своей сумки и ткнула ствол зажатого в ней пистолета в живот старшего охранника.
   - Ба-бах! - оглушительно грохнул советский "ТТ", пролежавший полвека на грузинских армейских складах.
   Несмотря на мощную отдачу, Мадина мгновенно развернула оружие в сторону второго охранника и снова нажала на спуск.
   - Ба-бах!
   И уже второй охранник опрокинулся на спину, так и не донеся руку до расплывающегося на его груди кровавого пятна.
   Прыснули во все стороны собравшиеся на площади журналисты. Упал на колени, пытаясь прикрыться от пуль кожаной папкой, руководитель пресс-службы чеченского правительства. Нырнули за приборные панели сидящие в машинах шоферы. И только Мадина и третий охранник действовали сноровисто