тонину возьми, у нее голос звонкий, - предложил Салов.
   - Нет уж, - отмахнулся Крюков, - ты, дочка, не обижайся, но в порту тебе
  делать нечего, там народ уж больно охальный... Вот в рабочем клубе, что на
  Базарной, тебе можно, там люди посолиднее, будут слушать... - Давайте я
  пойду! - предложил Борщевский. - А то, я вижу, хромает у вас агитационная
  работа.
   - Это можно, - согласился Крюков, оглянувшись на председателя.
   - Теперь, товарищи, о главном, - продолжил Макар, - о подготовке к
  вооруженному восстанию. Обстановка сейчас для этого сложилась самая
  подходящая.
   Белые озабочены обстановкой на фронте, гарнизон в городе немногочисленный
  и состоит в большинстве из мобилизованных и пленных красных, среди них есть
  у нас проверенные товарищи и много сочувствующих. Салов, как у тебя дела?
  Формируешь проверенную группу, которая будет потом ядром гарнизона?
   - Нормально все, - откликнулся Салов.
   - А ты, товарищ Кипяченко, был на дредноуте "Воля", говорил с матросами о
  восстании?
   Матрос всю предыдущую неделю посвятил общению с моряками, для этой цели
  он прочно обосновался в портовом кабаке. Приходили туда и матросики с
  "Воли", Кипяченко пил с ними и заводил беседы. В ходе этих бесед выяснилось,
  что на флоте очень много недовольных, потому что от водки языки у матросов
  развязывались и море становилось по колено.
   - Теперь плохие новости, - продолжал товарищ Макар. - Наш человек, с
  которым мы посылали бриллианты