хо, то есть не то чтобы плохо, но как-то противно, не по-людски. Она была рада, что они остались с Катей вдвоем, с Жанной приходилось все время держаться настороже. Но Катерина вдруг сама начала трудный разговор:
   - Мы все о себе. А как у тебя дела?
   - Все так же, - вздохнула Ирина и отвела глаза.
   Катя не стала расспрашивать, только сжала ее руку и сказала убежденно:
   - Держись, подруга, все еще изменится к лучшему! Вон какая ты хорошая, тебе обязательно в жизни повезет.
   - У тебя все хорошие, - засмеялась Ирина, - и вообще ты, Катька, оптимист.
   - Это несущественно! - тоже засмеялась Катя.
   - Ты со своей любовью небось и работу забросила?
   - Что ты! Наоборот, столько идей появилось. А панно я правда продала, только не за пятьсот долларов, а за триста.
   - Купи себе что-нибудь из одежды, - осторожно сказала Ирина, боясь обидеть подругу.
   - Прямо не знаю, уже все деньги распределены. Ремонт хочу сделать. А то неудобно. - Она застенчиво улыбнулась.
   Комната у Катерины была большая, с красивым стрельчатым окном. Но страшно запущенная.
   - Слушай, пойдем завтра по магазинам, поможешь мне обои купить. И найдешь мастера?
   - Найду, - улыбнулась Ирина, - и купить помогу. Заодно посмотрю на последние твои работы.
   - Чудно! - Катя чуть не захлопала в ладоши.
   Ирина задумалась. Завтра ей трудновато будет выбраться из дому, а вечером у нее другие планы, но Катерина при своем несомненном художественном таланте была в быту не только абсолютно непрактична, - но и вкус ее куда-то пропадал. Она могла купить какие-нибудь аляповатые обои, про одежду лучше вообще не вспоминать - ходила в каких-то непонятных свободных сарафанах, как будто вечно беременная, как однажды ехидно заметила Жанна.
   Следовало Катьке помочь, не откладывая в долгий ящик, потому что Катька забудет или передумает, или деньги кончатся.