й и литературу на кафедре для иностранцев в университете, давал частные уроки. Тогда все жили бедновато, как-то это не бросалось в глаза.
   "Посиди дома", - сказал Андрей.
   Она согласилась, да и куда бы взяли женщину с двумя маленькими детьми? В первый год она просто обалдела от счастья и свободы.
   Не надо было будить детей на час раньше, чтобы выпроводить в школу, не надо было на работе выслушивать нравоучения хама-начальника - он обожал сидеть, развалившись, при этом дамам сесть, разумеется, не предлагал, и снисходительно вещать: "Вы, Ирина Александровна, не правильно воспитываете своих детей. Вы должны старшему поручать младшего и спрашивать с него по всей строгости. А вы воспитываете слюнтяев и белоручек", - и так далее. Не надо было Вечно унижаться и просить одолжения у бабушек-дедушек, чтобы посидели с детьми, не надо было с ужасом ждать лета, ломая себе голову, куда деть детей и кто с ними будет сидеть?
   Она воспряла духом и похорошела, хотя по-прежнему не было свободной минуты - семья отнимала все. По прошествии года такой жизни мужу неожиданно предложили поехать преподавать в Англию на один семестр.
   Он согласился, не раздумывая, - всего четыре месяца, Ирина не работает, справится без него одна.
   Муж вернулся совершенно другим человеком. Та жизнь полностью его захватила. Когда прошла радость от встречи, когда побывали в гостях все друзья и были рассмотрены все фотографии, он впал в депрессию. Но ненадолго, потом оживился, начал работать, пропадал в университете, что-то там устраивал, интриговал и со следующей осени выбил себе курс лекций на год в том же колледже в маленьком - городке Сент-Олбенс недалеко от Лондона.
   "Год - это очень много", - неуверенно возразила Ирина.
   "А на что ты собираешься жить дальше и содержать детей? - холодно спросил он. - И вообще, это вопрос решенный".
   Дети не давали ей скучать этот