со старыми друзьями, он хотел поскорее забыть все, что оставил здесь, и стать настоящим англичанином. Если бы не дети, с грустью думала Ирина, он бы в этом преуспел.
   Женька мало изменился, только потолстел. Они ужасно обрадовались друг другу, и Женька уговорил ее зайти в маленькое кафе поблизости. За столиком при мягком свете Женька присмотрелся к Ирине повнимательнее, и взгляд его изменился, стал более мужским, что ли.
   - Ты хорошо выглядишь, - полуутвердительно сказал он. - Чем занимаешься?
   - Так, по-разному, чем придется.
   Они поговорили о детях, перебрали общих знакомых. Женька рассказал, что работает тоже где придется, пишет статьи в газетах, ведет рубрику "Книжные новинки" и "Видеообзор" в одном журнале, подвизался даже на радио - словом, к каждой бочке затычка.
   - Знакомых у меня полгорода, как где что подвернется - я тут как тут! Иначе в наше время нельзя!
   - А ты знаешь такого? - Ирина назвала фамилию автора заинтересовавшей ее статьи про книжный рынок.
   - Ты будешь смеяться, но это я и есть, - грустно усмехнулся Женька, - пишу под псевдонимом, чтобы не примелькаться.
   - Вот это да! - восхитилась Ирина. - Женечка, да ты умница!
   Она поколебалась немного, а потом рас сказала Женьке всю свою неудачную эпопею с издательствами. Она сказала, что история эта произошла с ее близкой подругой, и по, старалась, чтобы в голосе ее не звучала излишняя заинтересованность.
   - Слушай, мать, твоей подруге нужен литературный агент! - заявил Женька, внимательно выслушав Ирину. - Не смотри так недоверчиво, во всем мире так делается, и у нас потихоньку внедряют. У агента должны быть связи с московскими издательствами. А тут она пропадет. Эта "Кириллица" - полный кошмар, народу там чуть не полтыщи работает, вот они имитируют трудовую деятельность, чтобы никого не сократили.
   Таскают рукописи из кабинета в кабинет, а денег