вильно, я не должна заводить любовника, а тем более приводить его в дом.
   - А если я хочу стать тебе не только любовником? - Он даже повысил голос. - А если я хочу стать тебе близким человеком? Наши встречи тайком по утрам, когда твои дети в школе, все это как-то.., неестественно, что ли.
   "Он прав в одном, - думала Ирина, - все это совершенно не в моем характере, вот так бегать к мужчине украдкой. Есть в этом что-то непристойное. Поэтому я так боюсь пенсионерок на лавочке, они меня презирают".
   - Значит, я никогда не увижу, из какой чашки ты пьешь кофе утром и какие книжки читаешь на сон грядущий - детективы или про любовь? - Вопрос был задан шутливым тоном, но в голосе его слышалась грусть.
   Ирина хотела сказать ему, что книг она давно уже не читает - некогда, потому что она их пишет, уже дошла до четвертого романа.
   - Ну хорошо, - вздохнул он, - а пока дай слово, что не будешь подсматривать, я сам все принесу!
   - Ох, как хорошо, вставать неохота, - потянулась Ирина.
   Она думала, что он принесет кофе, однако он долго возился, а потом принес на подносе бутылку шампанского, бокалы и нарезанный дольками ананас.
   - Что же ты так долго? И не рано ли для шампанского?
   - Душа моя, это несущественно, - рассмеялся он, - правила существуют для того, чтобы их нарушать.
   Дома Ирина залезла в ванну и долго лежала там, успокаиваясь. Смазывая тело питательным лосьоном, она поглядела на себя в зеркало. Подруги правы. Выглядит она в последнее время неплохо. Не то, что раньше, когда она чувствовала себя как поникший цветок - еще не завял, но, лепестки уже поблекли. В ней вдруг вспыхнула давно забытая обида на мужа. Ведь вот, она интересная женщина, и в постели все у нее получается, а он отбросил ее, как апельсиновую кожуру с дороги. Ей внезапно захотелось отомстить за все унижения, за снисходительные взгляды детей, за сладкий голос