егодня понедельник, - сказал я. Магия уже действовала, и вся моя
  доброжелательность вместе с так и не пропавшим бахвальством осведомленного
  московита пришли в движение, ринулись навстречу этому невидимому лику
  обмана. - По понедельникам там многое бывает. Можем пойти вместе...
   - А можно и вместе... - с легким и так складно ложащимся на
  комический напев ее фраз смешком начала женщина, но договорить не смогла.
  За дверью, прямо в переулке, прошумел автомобильный мотор, грохнуло и
  зазвенело, и тут же - топот многих бегущих, крики: "Куда?! Стой, стой,
  сука!.. Ворюга! Торгаш!.. Стой!" Мгновенно схватив автомат, я поймал в
  темноте женщину за рукав - рукав был скользкий, кожаный - и взлетел вместе
  с нею на этаж.
   - Вот, дверь вы открыли, теперь до нас кинуться, задыхаясь,
  прошептала женщина. Здесь, на площадке, окно выходило прямо в переулок. В
  его синем свечении лицо женщины потеряло почти все от фотомодели и стало
  совсем ведьмачьим. Я отодвинул ее в простенок, перехватил автомат
  поудобнее и осторожно придвинулся к стеклу.
   В переулке я увидел человек восемь. Насколько можно было разобрать,
  все они были в военном, в десантных бушлатах, в беретах, стоявших лихо
  торчком, но по разномастной обуви и брюкам было ясно, что это не
  регулярные части.
   - Афган... - севшим от увиденного голосом шепнул я женщине и не
  расслышал ее ответа - то, что происходило в переулке, оглушило меня, и
  смотреть я не хотел,