вид самой что ни на есть заштатной конторы из
  глухо провинциальных. А между тем это был академический институт, и
  иностранные делегации изумлялись, не умея совместить проблемы, которыми мы
  занимались, имена и степени сотрудников с интерьерами институтских
  коридоров, а особенно буфета и уборных. Сортиры у нас были выдающиеся даже
  по отечественным меркам.
   В кабинете у Аверьяна из-за гигантского сейфа мне навстречу поднялись
  со стульев двое. Один из них шагнул вперед и удивительно ловко произвел
  сразу несколько движений: правую руку он протянул для пожатия, на которое
  я машинально ответил, левой откуда-то вытащил и, развернув, на мгновение
  близко поднес к моему лицу довольно большое удостоверение, в котором я не
  успел прочесть ни имени-отчества, ни фамилии, ни должности - ничего,
  только организацию, тут же удостоверение спрятал и, не отпуская правой
  моей руки, своей левой повел в сторону товарища, невнятно назвав его,
  одновременно стал сам садиться, потянув и меня книзу, так что и я оказался
  на стуле. Тут же сел и второй, и вдвоем они образовали как бы коротенький
  полукруг, в фокусе которого сидел я.
   Аверьяна, когда я повернулся, в кабинете уже не было. Только валялись
  на его столе какие-то приказы да стояла полуоткрытая жестяная коробочка со
  штемпельной подушечкой.
   Я почувствовал, что лицо мое обрело давно не посещавшее его
  выражение. Мол, что ж тут такого, ничего особенного, мы люди опытные,
  понимаем все насквозь,