м, миллион раз извинился, кляня себя последними словами,
  и предложил встретиться на Остоженке - дать ему возможность загладить свою
  вину более действенным, чем пустые слова, способом.
   Самое противное во всем этом было то, что она ему понравилась. Впрочем, и
  до нее многие нравились, однако это не мешало ему портить им жизнь. Он был
  уверен, что и эту ждет та же участь - какая-то заноза, сидевшая в нем, не
  давала покоя ни ему, ни другим, и, что бы он ни пытался с этим поделать,
  результат был один: слезы, обиды и проклятия в его адрес.
   Она ждала его уже двадцать минут, и это не было рекордом - другие ждали и
  больше. Ну что за дура! Ей бы сейчас встать, отодвинуть чашку и бежать без
  оглядки куда глаза глядят, так нет, сидит, дожидается, треплет его железные
  нервы! А ведь эта точно дождется. По ее обаятельному личику и умным, немного
  усталым глазам было заметно: уверена, что дождется. Что ж, пусть не жалуется
  потом, что это он во всем виноват. Видит бог, он давал ей возможность
  избежать беды, сама не захотела. Что ж, пеняй на себя, голубушка.
  Опаздывать, в конце концов, неприлично.
   Он набрал в легкие побольше воздуха и остановил свой "БМВ" прямо у
  тротуара, где сидела Светлана и с ненавистью глядела на только что
  принесенную официантом коричневую бурду в пластмассовом стаканчике.
   Услышав скрип тормозов, она обернулась, увидела его, и смущенная улыбка
  озарила ее милое личико. Без малейшей тени обиды или недовольства! Вот
  странный народ.