онкретное место, но на углу машины были припаркованы с двух сторон от столба. И, как назло, с одной стороны - "Москвич", и с другой стороны - тоже.
   - И что характерно - оба красные, - пробормотал Платон вслух.
   - Ну прости, анкл, - от души попросил Федя.
   Подумав, Платон двинулся направо, осмотрел салон "Москвича" - третьего от столба. Ключей в зажигании не было, на заднем сиденье вповалку лежали рюкзаки.
   - Не тот, - резко развернулся он. Братья послушно шли за ним гуськом.
   Когда Платон открыл дверцу, сел за руль и завел еще теплый двигатель, Федя, оглядевшись, наклонился и сообщил:
   - В "мерсе" слева тоже ключи забыли.
   - Садитесь быстрее!
   - Слушайся анкла, - Веня толкнул брата в салон. - Погоришь на дорогих тачках. Они же все с антиугоном!
   Оказавшись в знакомом дворе, Платон перевел дух и только тогда понял, что дорога от аэропорта его совсем доконала. Он собирался, неспешно передвигаясь, в пути объяснить братьям правила проживания в его доме. Теперь все слова начисто вылетели из головы. Платон прислушался к пульсации крови в ушах. Выключил мотор. Набрал воздуха, чтобы начать разъяснительную беседу, потом надул щеки и медленно выпустил воздух из легких.
   - За кого вы меня принимаете? - спросил он вместо задуманного: "Мальчики, я живу холостяком, имею устоявшиеся привычки и странности, постарайтесь не тревожить меня излишним любопытством и выполнять определенные требования по перемещению по квартире".
   - Анкл, мы тебя уважаем, - ответил Веня за двоих.
   - Тогда постарайтесь изо всех сил и не прикасайтесь к вещам, которые трогать нельзя, - это у него сложилось само собой, вместо: "Некоторые предметы в квартире имеют для меня большую ценность, я прошу не брать их без разрешения. Особенно книги. Это исторические раритеты". Понятно? - спросил Платон, зациклившись