азались совсем не сбежавшими из тюряги братками, а подсадными кротами. Мы подрались и бросили гранату, а сами прыгнули.
   - А ты, Тони, после хлороформа был ну совсем никакой, - вступил в беседу Федор. - Я еле на тебя парашют нацепил.
   - Хлороформа?..
   - Мы тебя до самолета везли в "Скорой", ты должен был выглядеть натурально, как труп, а уговорить тебя так лежать не было никакой возможности.
   - Никакой? - прошептал Платон.
   - Ты, Тони, очень возбудился после выстрела. Ну очень, - объяснил Вениамин.
   - Это дело понятное, тут кто хочешь возбудится. По телеку новости были. Когда? - Федор вопросительно посмотрел на брата.
   Вениамин задумался, потом уверенно ответил:
   - Давно. Мы тебе записали на кассету, потом посмотришь. Короче, ты завалил Поню с одного выстрела. Своего, коронного. В глаз.
   - Давно?.. - прошептал Платон. - Ты сказал...
   - Ты давно тут лежишь, Тони, - Вениамин тряхнул у него над головой своими рыжими кудрями. - Ты вторую неделю лежишь. Тогда ты очень возбудился после удачного выстрела. Кричал, пел и все такое. Ну а если бы нас тормознули с проверкой на дороге? Пришлось тебя... это самое... хлороформом. И все тип-топ. Привезли тебя, тихого такого, к самолету и погрузили на носилках без проблем. Если бы Федька не нажал повтор последнего номера на своем телефоне, и у подсадного не отозвался его мобильник - запиликал на весь салон - мы бы долетели спокойно.
   - Как это?.. - Платон смутно помнил звонок в самолете, тут же в голове его всплыло подозрение, что звонивший сидел под пледом в том же самолете. - Подсадной?
   - Два! - уверенно заявил Федор. - Два подсадных. Наверное, они на нас вышли, когда мы самолет фрахтовали.
   - Нам сказали, что мы полетим не одни. Двоих братков нужно было перебросить на пару часов на Украину по делам, - продолжил объяснения