чем это... - пробормотал Платон, отпрянув.
   - Тони, возьми ее за коленку, - ободряюще кивнул Федор. - Твоя рука сразу вспомнит все.
   Медсестра с силой тащила к себе его правую руку. Платон сопротивлялся.
   - Да он сильный какой! - восторгалась она. - Вы на глазах идете на поправку!
   Платон сжал правую ладонь в кулак, но когда кулак оказался у самой ноги девушки, сдался. С помощью Вениамина его ладонь закрыла коленку медсестры. Платон удивился прохладе и детской шероховатости кожи.
   - Отпустите меня, - попросил он. - Я устал, я хочу побыть один.
   - А шампанское?
   К лицу Платона приблизился бокал с желтоватой пузыристой жидкостью. По тончайшему стеклу - будто разливы яркой бензиновой пленки.
   - Венецианское стекло, - только и вздохнул он. - Я же просил ничего не брать из запертых шкафов!
   - Ему нельзя спиртное, - строгим голосом заметила медсестра. - Больной, вы чувствуете мою коленку?
   - Что?.. Ах да, извините. Чувствую. - Платон со стыдом отдернул руку и попросил, не поднимая глаз:
   - Кто-нибудь, закройте, наконец, входную дверь.
   - Понимаешь, Тони, - подозрительно задумался Федор. - Это пока невозможно.
   Платон резко развернул колеса коляски и подъехал к двери. Только тут он заметил, что распахнутая на лестницу металлическая дверь завешена простыней. Он посмотрел на косяк и потянул на себя газету, зачем-то приклеенную снизу. Газета оторвалась, Платон обомлел: он еще никогда не видел, чтобы металл так выглядел. Часть металлической коробки оплавилась, под газетой оказалась пробитая чем-то дыра в стене.
   - Ой! - медсестра схватилась за щечки, полыхающие после лечебной процедуры с коленкой. - Куда же вы привезли больного? Его нельзя волновать! Зачем же вы так срочно забрали его из больницы?
   - Мы прикинули, что Тони дома будет удобнее. А дверь - ерунда.