л Коля Птах, легким тычком указательного пальца в живот отправив Платона обратно в коляску. - А вы думали, почему они ринулись к вам с уважением и радостью?
   - Да как же такое возможно, - не мог поверить Платон, - кто вам позволил и зачем это было нужно?!
   - Сами сказали зачем. Чтобы они вам доверяли безоговорочно и слушались во всем.
   Помолчав, Платон торжественно заявил:
   - Коля Птах! Вы - сволочь!
   - Тоже мне новость, - отмахнулся Птах. - А вот вы скоро станете материться и плевать на пол сквозь зубы. Где ваш телефон?
   - Телефон? - осмотрелся Платон Матвеевич. - Не знаю, потерял, наверное. Я перед путешествием в Ялту напился, как свинья, потом опохмелился каким-то мексиканско-хохлатским соусом, запил его полубутылкой пива с растворенным в нем наркотиком, а вы спрашиваете, где мой телефон?
   - Спокойно, Платон Матвеевич. Потеряли - не страшно. Вот вам новый аппарат.
   Птах встал и, как ребенку, надел на шею Платона разноцветную веревочку с мобильником на ней.
   - Нажмете кнопочку пять, вам ответят - "бухгалтерия слушает"...
   - Прекратите разговаривать со мной, как со слабоумным.
   Птах наклонился поближе и, поправляя на груди Платона телефон, прошептал:
   - Ей было пятнадцать.
   Уставший до оцепенения Платон вдруг захватил левой рукой пиджак Птаха и притянул того еще ближе, чтобы смотреть в скривившееся розовое личико сверху вниз.
   - Хотите поговорить о пристрастиях? - спросил Платон.
   - Это пристрастие называется опасным для общества сексуальным отклонением, - просипел Коля Птах, вырываясь. Впрочем, совершенно безуспешно.
   - Так вы хотите поговорить о сексуальных отклонениях! - удовлетворенно кивнул Платон и оттолкнул от себя Птаха. - В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, если не ошибаюсь, на дружеской вечеринке после празднования годовщины