олить вам вытворять со мной такое. И знаете, что еще мне пришло в голову? Раз вы используете даже смерть себе на пользу, что вам стоило самому ее организовать?
   Они смотрели друг на друга в зеркале, и тоска сковала сердце Платона предчувствием горя. И еще он подумал, что сейчас может умереть - еще один инсульт. Или просто превратиться в неподвижный обрубок, а этот человечек с детским розовым личиком, которое бывает у "доброго пьяницы", как подметил в своей книжке Рабле, будет приходить и высасывать остатки жизни из его обездвиженного тела или бесцеремонно топтаться у могилы.
   Дверь кабинета резко распахнулась - ни намека на стук, - и вбежал радостный, возбужденный чем-то Вениамин.
   - Сто двадцать восемь! - выпалил он.
   - Веня!.. - перебил его Платон, пытаясь предупредить племянника, чтобы тот молчал в присутствии Птаха, но не успел.
   - Сто двадцать восемь маленьких сереньких личинок! Они все живые, - закончил Веня уже менее радостно, заметив, наконец, выражение глаз дядюшки, и вдруг - толчком - пролетел от двери к середине комнаты.
   За ним появился сердитый Федор - это он толкнул брата.
   - Я считаю это насмехательством, - заявил Федя, подумал и уточнил:
   - И даже надругательством!
   - Давайте обсудим наши семейные проблемы без посторонних! - угрожающе повысил голос Платон.
   Коля Птах вертелся в комнате еще минуты две, уверяя присутствующих, что страхование от несчастных случаев - лучший способ уберечь себя от любых надругательств. Потом ушел.
   - Кто над кем надругался? - устало закрыл глаза Платон, поникнув головой.
   - Гимнаст надругался над трупом, а Венька ему помогал!
   У Платона опять все похолодело внутри. Гимнаст надругался над трупом? Поистине - горе тянет за собой все новые неприятности! Как говорится, подошла беда... Двадцать лет назад Гимнаста уволили