я в голове, и я начала медленно оседать на пол.
   Резкий запах нашатыря привел меня в чувство, я привалилась к стене, а
  взгляд мой искал каталку и то, что на ней.
   - Все в порядке, - хрипло сказала я. - Не беспокойтесь. - И заставила
  себя подойти.
   При виде того, что представлял собой труп, мутился рассудок. Я не должна
  была приходить сюда. Глеб остался бы в моей памяти красивым сильным
  мужчиной, а теперь, думая о нем, я буду видеть лишь то, что вижу сейчас. Я
  никогда не смогу избавиться от этого.
   Я заплакала в бессилии, кусая губы, и вдруг поймала себя на мысли, что
  отказывалась верить в то, что до жути обгорелый труп передо мной - это Глеб.
  Все во мне протестовало, точно это злая шутка, которая ни при каких
  обстоятельствах не может быть правдой.
   - Это не он! - решила я, не сразу сообразив, что кричу, а потом наступило
  спасительное беспамятство.
   Когда я пришла в себя, за окном шел дождь. Я лежала на кушетке, надо мной
  склонился врач и монотонно что-то говорил. Я не очень-то слушала, боязливо
  косилась за его спину, где угадывалась дверь, и мысленно повторяла: "Это не
  Глеб. Я же знаю, это не он".
   Мысль эта помогла мне собраться с силами. Я сделалась очень спокойной и
  даже договорилась с женщинами обо всем необходимом. "Это не имеет никакого
  отношения к Глебу", - думала я при этом и поторопилась уйти. Я почти смогла
  убедить себя в том, что так оно и есть на самом деле, но, вернувшись