ушли уже за полночь, так и не уговорив меня поехать к ним. На
  предложение остаться у меня я тоже ответила отказом. Мне хотелось побыть
  одной, отдаться своему горю, выть и кричать, не сдерживая себя. Иначе можно
  лишиться разума.
   Где-то около двух, когда я сидела на полу, раскачиваясь из стороны в
  сторону и тоненько поскуливая, зазвонил телефон.
   - Ты не спишь? - виновато спросил Володя.
   - Нет.
   - Я вот что хотел... надо сообщить родственникам. Этим может заняться
  Светлана. Она приедет утром. Хорошо?
   - Да-да, спасибо, - поспешно ответила я и бросила трубку.
   Потом поднялась и прошла в комнату Глеба. "Родственники, - крутилось в
  голове, - родственники..." Насколько мне известно, родственников у него не
  было. Мать умерла шесть лет назад, другой родни просто не наблюдалось, если
  не считать отчима, с которым Глеб, кажется, поддерживал отношения. Я должна
  ему сообщить. Он живет в Екатеринбурге. Где-то в бумагах Глеба наверняка
  должен быть адрес. Я села за стол, выдвинула верхний ящик и достала записную
  книжку, судя по записям, муж начал ее всего месяц назад. Другой в столе не
  оказалось. Счета, кипа ненужных бумаг: гарантия на телевизор и прочая чушь,
  страховки, потрепанный фантастический роман и пособие начинающему рыболову.
  Никаких личных записей или просто клочка бумаги с телефонным номером. Не
  помню, чтобы Глеб получал письма или кому-то звонил, я имею в виду своих
  личных знакомых.