и взял меня за руку. По тому,
  как он это сделал, стало ясно, что он имеет в виду.
   По дороге в номер я рассудила, что это вполне логичное завершение
  знакомства. В конце концов, парень здорово потратился и имеет право на
  кое-какое удовлетворение. Развлекая себя циничными мыслями в том же духе, я
  отлично знала, что на самом деле хочу этого не меньше, чем он.
   Мы вошли в его номер, он запер дверь, улыбнулся, точно извиняясь, а потом
  принялся меня целовать. Часа через два я с чувством воскликнула:
   - Какого черта мы столько времени потратили впустую?!
   А Глеб засмеялся.
   На автобус мы, конечно, опоздали, пришлось ехать на такси. Регистрацию мы
  успели пройти за несколько минут до вылета, и, оказавшись в самолете, я
  самым бездарным образом уснула, уткнувшись носом в плечо Глеба (он и здесь
  проявил чудеса расторопности и сумел уговорить пожилую даму поменяться с ним
  местами).
   Проснулась я, когда самолет пошел на посадку. В Шереметьеве началась
  суета, так что мы не успели сказать друг другу и трех слов. Меня встречал
  приятель с моим демисезонным пальто, перекинутым через руку, и прощание с
  Глебом вышло каким-то скомканным.
   У него был номер моего сотового, у меня был номер его. По дороге домой,
  отвечая на вопросы своего приятеля об отдыхе в Египте, я вдруг почувствовала
  странную тоску при мысли, что никогда не увижу Глеба. Впрочем, я была
  совершенно уверена, что он позвонит в тот же день.