ы, прежде чем я поняла, что она хочет. - Нужна
  фотография Глеба.
   - Зачем? А, да... У меня только свадебная.
   - Свадебная не подойдет. К тому же его лица на ней почти не видно...
   - Другой нет.
   - Как - нет? - не поняла она.
   - Просто нет. И я, и Глеб терпеть не могли фотографироваться.
   - Неужели нет ни одной фотографии?
   - Нет, - теряя терпение, ответила я.
   - На паспорте, на военном билете наконец...
   - Документы он взял с собой.
   - И военный билет?
   - Наверное. В столе его нет.
   - Все-таки это странно, - нахмурилась Светлана. - Ни одной фотографии...
   - Странно, странно, - повторила я, цепляясь за это слово.
   А ведь действительно странно. Человек умирает, и после него не остается
  никаких материальных подтверждений его недавнего присутствия на земле. Одна
  фотография, где он, точно нарочно, отвернулся. Странно... Отчего ж, все
  имеет свое объяснение. Умри я сегодня, и после меня тоже мало что останется.
  Та самая фотография, где я уткнулась лицом в цветы... Вот именно. Должно
  быть объяснение, должно...
   Я поторопилась отделаться от Светланы. Как только за ней закрылась дверь,
  я вернулась в комнату Глеба и еще раз тщательно просмотрела бумаги в его
  столе. Ничего интересного. Документы, в которых чаще всего фигурировало мое
  имя, договор на аренду ячейки в банке - все это составлено уже при мне,
  здесь, в этом городе. О прежней жизни Глеба, до нашей встречи, мне
  практически