аз, я развернулась и бросилась к машине, Федор догнал
  меня, схватил за плечи и рывком прижал к себе.
   - Прости... так, значит... бедная моя девочка...
   - Я не знаю, как мне жить, Феденька, - зашептала я, давясь слезами. - Я
  не хочу жить. Я так люблю его... это никогда не кончится...
   - Успокойся. Пойдем сядем, вон там скамейка. Я узнал только сегодня, два
  часа назад. Почему ты не позвонила?
   - Не знаю. Я сама не своя. Федя, что делать?
   - О господи, - вздохнул он, - ну что тут сделаешь? Только надеяться, что
  боль пройдет. Ты же сама отлично знаешь, все когда-нибудь проходит.
   - Это несправедливо, - прошептала я, - ведь я так люблю его . - Федор
  отвернулся, а я схватила его за руку. - Почему ты молчишь? Ты ведь думаешь,
  я это заслужила? Ты ведь так думаешь?
   - Совершенно не важно, что я думаю. Важно, что я люблю тебя. И мне больно
  видеть, как ты страдаешь. И больно вдвойне, оттого что я не знаю, как тебе
  помочь.
   - Тут ничем не поможешь, - вздохнула я. Он обнял меня и поцеловал в
  висок.
   - Что в милиции? - спросил он минут через пять, когда я перестала
  всхлипывать и понемногу успокоилась.
   - Ничего. Несчастный случай.
   - Ты говоришь это таким тоном, точно тебя это не устраивает.
   - Я не верю в несчастный случай.
   - Что? - Глаза его полыхнули гневом. - Уж не хочешь ли ты сказать...
   - Мне это даже в голову не пришло.
   - Надеюсь, - усмехнулся он. - Должен тебе заметить, мне очень