-то родственнику, либо была записана на чье-то имя (к
  этой мысли я больше склонялась), либо Глеб ее просто снимал. Это надлежало
  проверить.
   Я позвонила соседям и замерла напротив "глазка".
   - Кто там? - поинтересовались из-за двери, голос явно пожилой женщины.
   - Извините, - отозвалась я, - вы не знаете, когда ваш сосед вернется?
   - Ничего я не знаю, - ответили из-за двери.
   Беседовать с человеком, имея перед глазами железного монстра с "глазком",
  занятие не из приятных, но отступать мне не хотелось, и я попробовала еще
  раз:
   - Может быть, он...
   Дверь распахнулась. Сначала я увидела немецкую овчарку, которая
  настороженно замерла, тараща на меня медовые глаза, а уж потом худенькую
  старушку, которая одной рукой держала пса за ошейник, а другой ухватилась за
  ручку двери.
   - Его в милицию забрали, - хмуро заявила старушка. - И что вы ко мне
  звоните? У него мать дома. Она в это время всегда дома.
   - Простите, - растерялась я, - мы, видимо, говорим о разных соседях.
   - Вы про Кольку спрашиваете? - насторожилась бабка, тут дверь квартиры
  напротив открылась, и появилась женщина в розовой куртке и юбке до пят, на
  ногах у нее были резиновые сапоги, на голове пестрый платок, а цвет лица
  прозрачно намекал на пристрастие дамы к горячительным напиткам. - Вера
  Михайловна, - с ноткой презрения в голосе обратилась к ней старушка, -
  вашего сыночка спрашивают. Сломали замок в подъезде,