в какую даль забрел.
   - А что за одинокий дом?
   - Деревня Лоскутово, только от всей деревни один дом остался. Стоял на
  пригорке, тоже, считай, брошенный, потом в нем вдова поселилась, сын у нее
  погиб, и она вроде как чокнулась, вот и приехала сюда из Ярославля. Жила
  одна, в округе на десять километров ни одной живой души, сын мой ей раз в
  неделю продукты привозил, а она, точно сыч, кроме как с Вовкой, ни с кем не
  разговаривала. Совсем от горя помешалась. А страх-то в таком месте одной
  жить. Мало ли что... в наше-то время... ну и случилось. Убили ее, - перешла
  вдруг на шепот женщина. - Вовку моего полгода в милицию таскали. Он ее и
  нашел, она несколько дней в доме пролежала. А какую смерть приняла, не
  приведи господи. А Вовке моему страдать за что? Уж, думали, не добьемся
  правды, посадят. Слава богу, обошлось.
   - Когда погибла женщина?
   - Уж года три... да, в ноябре три года будет.
   - Выходит, она погибла примерно в то время, когда здесь был Алексей?
   - Нет, Алеша уехал, Вовка его в город отвез и на поезд посадил. А уж
  где-то недели через две и нашел ее. Вы чай-то пейте, пейте.
   Я глубоко задумалась, не обращая внимания на женщину. Глеб болтается
  здесь по окрестностям, выдавая себя за студента на практике, а через
  несколько дней после его отъезда погибает женщина... и как раз к ее дому
  Глеб совершал одинокие прогулки...
   - Женщину ограбили? - спросила я.
   - Из дома