ил свое красноречие по второму кругу, попутно припомнив Нику полный
  перечень смертных грехов, которые он вроде бы совершил. Добавив под конец
  кучу самых свирепых и в основном неосуществимых угроз, штабной ублюдок
  выключил связь.
   Температура воздуха подошла к тридцати восьми градусам. Останавливаться
  и студить моторы при такой жаре было почти бесполезно и не могло вписаться
  ни в какой график. Один из передних бензовозов замешкался в начале подъема,
  и грузовики сбились в кучу, почти наехав друг на друга. Колонна медленно
  поползла вверх, и оставалось только помолиться, чтобы вода не закипела в
  моторах грузовиков. А если одному из водителей случиться потерять сознание,
  то, чтобы он лучше свалился под обрыв, чем, зацепившись за гору, устроил на
  дороге затор...
  
   Восемнадцать лет назад, когда Степ начинал свою службу, все
  представлялось простым и понятным. Эта война была нужным делом - актом
  помощи дружественному народу. Потом жизнь сложилась так, что ему пришлось
  много раз спросить себя : ,, Зачем ты здесь, Ник ? " Но постепенно, чтобы не
  раскололась голова, он отучил себя от этого вопроса. Заодно, Степ отучил
  себя думать вообще... Так было гораздо проще...
   Война оказалась хорошим и нужным делом только для тех, на плечах у
  которых сияли генеральские звезды. Развелось таких, пожалуй, даже с
  избытком, и неспроста в народе ходила поговорка: ,,Плюнь в толпу - в
  генерала попадешь." Для них война стала даром господа. Им она давала тройное
  жалованье