ств и лучших
  побуждений. Делая заумные речи более понятными, пропагандисты низшего звена
  объясняли, что мы пришли к ним потому, что лучше и умнее их, и убиваем их не
  просто так, а потому, что они - чурки. ,, Чурки ведь, им же не больно ", -
  как сказал, выпив лишнего, один идиот в майорских погонах.
   Да, конечно, офицерам неплохо платили, но большинство из них спускали
  накопленное за два года в первую неделю отпуска. Но зарплата, даже очень
  высокая, не могла оправдать убийств. На помощь приходила обильная выпивка.
  Выпивка, наркота и вездесущий плакат : ,, У нас есть присяга, у нас есть
  приказ. "
   Приказы действительно имелись в изобилии. Уж чего-чего, а приказов
  всегда хватало. Часто забывали подвозить воду, горючее, продукты и
  боеприпасы. Дать приказ - не забывали никогда. Иногда давали сразу
  несколько, самых разных, и почти одновременно.
   Да, конечно, они - просто солдаты и выполнить приказ - их единственная
  забота. Что бы они не делали, они просто выполняли приказ, и это казалось
  оправданием, хотя и не всегда достаточным. За девять лет службы, проведенных
  на Тагирии, Ник привык убивать. Сопереживание чужой боли, страданиям и
  смерти давно ушло, даже уже забылось. Ник был отличным стрелком, поражавшим
  своих сослуживцев исключительной меткостью, классным профессионалом,
  прекрасно знавшим и по возможности честно выполнявшим свою работу.
  Какой-нибудь гражданский слизняк, вникнув в смысл его службы, в благородном
  запале назвал бы его палачом и