й дневного перегона. Это бы оказалось, вероятно, умнее
  всего, так как если им и удастся этот подъем, дело шло к тому, что до
  темноты колонне не одолеть двухсот километров. Но военная машина,
  развращенная борьбой с слабовооруженным противником, не привыкла
  поворачивать обратно, хотя, в принципе, этот маневр был ей известен из
  военной науки.
   Первым, как положено, выступил старший по званию - командир Степа.
  Полковник Нарбу делал свою карьеру не на штабном паркете. Он отлично
  понимал, что Нику тошно и без этого разговора, но, следуя традиции, метал
  громы и молнии. Нарбу напомнил капитану о том, что, как командир колонны, он
  отвечает головой за каждую цистерну. Преувеличение оказалось очевидным. В
  колонне ехало двадцать цистерн, и невозможно одну и ту же голову оторвать
  столько раз. Тем более, это было не совсем законно... А если вспомнить,
  сколько и где он чего потерял, особенно бензовозов, то голов ему, пожалуй,
  не хватило бы даже сотни.
   Полковник Нарбу был неглупый мужик и отлично понимал неуместность
  накачки. Он просто следовал руководящему принципу : если не можешь или не
  хочешь помочь - скажи вдохновляющую речь. Среди руководителей было принято
  считать, что поток оскорблений и угроз вызывает у подчиненных двойное, или
  даже тройное служебное рвение.
   Один из мудрецов древности сказал, что в жизни все имеет свой смысл, но
  Ник постепенно пришел к выводу, что глупо искать смысл во всем. Однажды ему
  даже попадалось научное обоснование