вовремя остановиться, и в ответ на
  просьбы Сообщества и Галактической Амнистии дал разрешение на размещение их
  инспекторов на Тагирии.
   Вечером, как обычно после зачистки, офицеры долго и молча пили. Пили
  много, но никак не могли опьянеть. Все они были прекрасные парни. Все они
  были его друзья. Все они сложили головы... давно и без сожаления...
   Когда, нажравшись до предела дешевого пойла, Ник лег на койку и закрыл
  глаза, день начал прокручиваться перед ним, как в немом кино. Все, все, до
  мельчайших подробностей. Тогда он с ужасом увидел, как девочка поворачивает
  голову и смотрит на него своими огромными, полными боли и отчаяния глазами.
   Этого не было! Он сделал все правильно! Он успел отвернуться и не мог
  этого видеть. Но с тех пор, вот уже пятнадцать лет, эти глаза преследовали
  его. Эти глаза и страх, что если он выпьет лишнего, то вспомнит многое, а
  ему было что вспомнить.
   Население вызверилось и, хотя операции по зачистке оказались в основном
  свернуты, у Ханурии здесь уже не осталось союзников. Те, кто помогали
  ограниченному контингенту, при первой возможности покидали Тагирию. Они
  предпочитали просить милостыню где-нибудь в переходах метро, чем занимать
  руководящие посты на своей Родине. Большая часть их уже смылась, остальные
  перебрались на базы и потихоньку паковали чемоданы. К началу навигации все
  они, или почти все, наверняка соберутся у посадочных площадок.
   С начала ,,оказания помощи" Тагирией правил дружественный премьер - Нур
  Багир. По происхождению