ьницы, куда привезли Ла­рису, как только обнаружил
  ее мальчик, случайно наткнувшийся на нее во дворе заброшенной усадьбы,
  Амирхана Даутовича поджидало почти все руковод­ство района. Вошел он туда
  один и оставался так долго, что капитан Джураев на всякий случай за­глянул в
  приоткрытую дверь. Прокурор стоял в из­головье жены и окаменело глядел на
  нее, все еще не веря в случившееся. Густой кровоподтек на левом виске и явно
  испуганное выражение лица говорили Амирхану Даутовичу и без подсказки
  медиков, что смерть наступила почти мгновенно. "Я не уеду от­сюда, пока не
  найду негодяев сам", -- молча поклялся он Ларисе и вышел к дожидавшимся его
  людям.
   -- В нашем районе двадцать лет не было убий­ства, -- сказал ему
  районный прокурор.
   Район, не имевший каких-либо серьезных про­мышленных предприятий и
  избежавший наплыва людей из других мест, и впрямь числился в бла­гополучных,
  но до того ли было сегодня областному прокурору.
   -- Я думаю, что к вечеру выйду на след, -- сказал Эркин Джураев, когда
  они остались с прокурором одни в комнате милиции, которую выделили
  спе­циально для Амирхана Даутовича, и протянул ему цветную фотографию,
  сделанную "Полароидом".
   В их доме на Лахути было много подобных снимков -- фотографы из
  "Совэкспортфильма" ис­пользовали их для рекламных плакатов.
   На веранде сельской чайханы, на айване, по­крытом грубым домотканым
  дастарханом, где лежала кисть винограда и стояла тарелка с парвардой,
  постным сахаром, сидели четверо