хнулся, песком через щели на головы сыпанул.
   Бумм-ба-бах! А вот это уже серьезно. "Муха", однако. И врезали с того
  бережка. А до бережка ста пятидесяти метров не будет. А если по амбразуре,
  да из "Шмеля"? Только брызги бурые да шкварки черные от нас останутся.
   Бумм-ба-бах! Совсем близко. Наружный слой мешков рвануло, посыпало.
   - Все, орлы, пристреляли нас. Берем аппарат, драпаем.
   - Все внизу?
   - Все.
   Только один наверху остался. Яцек-пулеметчик. Мы через коридорчик
  веселый назад пойдем, а он нас сверху прикрывать будет.
   - Пошли!
   Ай, нехорошо получилось, нехорошо! На секунду тормознулся посмотреть:
  все ли пошли дружно, не цапнуло ли кого. Вот теперь сиди на корточках,
  загорай на краешке этого коридорчика долбанного, В двадцати шагах от угла
  спасительного, за пеньком от старого тополя, да за железякой какой-то,
  благослови ее Господи! Лихо они меня подловили. Пульки щелкают - это ерунда,
  а вот гранатка сзади бахнула - это не есть хорошо. Вторая еще ближе легла -
  совсем плохо получается. Спинным мозгом чувствую: третью прямо на темечко
  положат.
   - А-а-а!
   Волчара, черт отчаянный, вылетел из-за угла, орет что-то, из автомата
  по кустам полощет. Обалдели духи, отвлеклись. На долю секунды отвлеклись.
  Ноги, Змей, ноги! Рви, лети! Вот она - стеночка родненькая, вот он
  коридорчик уютненький!
   А теперь - вразворот. Теперь Волчка надо доставать. Это он,