ный-практик. Ни одного шанса. То, что с ним произошло, - просто предсмертный немотивированный криз.
   Кстати, этим объясняется и исключительная сила, и скорость его реакции. Ну а сразу после этого наступает, как правило, кома, агония и смерть. Нет, выжить ему не дано. Это я вам заявляю официально и гарантированно, как врач. - Доктор замолчал на секунду, опустив глаза, поднял их, но только на уровень стола, на котором под тяжелой ладонью Альбера покоилась вороненая сталь крупнокалиберного пистолета. - Вы... Вы простили меня?
   - Бог простит.
   - Но вы... Вы не убьете меня?
   - Конечно нет.
   Доктор вздохнул, облегченно опустил глаза, стал поправлять простыню, немного сбившуюся во время эмоционального рассказа. Льняная материя сдвинулась, и Доктор застыл, обнаружив под ней плотную марлевую повязку, пропитанную кровью. Лицо его стало серым, как бетонная плита.
   - Кровь, - произнес он одними губами. - У меня кровотечение... Пожалуйста, пожалуйста, врача...
   - Врач вам не нужен.
   - Как не нужен?.. Почему?..
   - С такой раной, как у вас, не живут. Проникающее ранение брюшной полости, задеты важные органы.
   - Но... Если провести срочную операцию... Сейчас, немедленно... Я... Я вам еще понадоблюсь... Я... Я знаю... Я хочу жить!.. Пожалуйста, прикажите позвать врача... Я выживу, я чувствую это, я вы-жи-ву!
   Взгляд Доктора обреченно метался по комнате, словно звук В пустом брошенном пакгаузе... Альбер улыбнулся, чуть скривив губы:
   - Выжить?.. Это было бы чудом. А чудес, как известно, не бывает.
  
  Глава 4
  
   Огромный кабинет, отделанный темным мореным дубом. На письменном столе, крытом зеленым бархатом, лампа под абажуром. Лампа бронзовая, с затейливой отделкой: пятиконечные звезды, серпы и молоты, по ножке - красноармейцы в буденовках и матросы, перепоясанные пулеметными лентами. Стиль