- Полезли.
   - Чудес не бывает. Говорил же - мертвяк. - Рослый дернул лежащего за руку, пытаясь высвободить из расщелины между камнями. - Чего стал, как не родной? - поторопил он приятеля. - Помогай, блин! Как гундеть - "по-людски надо", "свой брат алкан", так ты первый, а как жмура таскать...
   - "Прибежали дети в хату. "Э-ге-гей! - зовут отца. - Тятя, тятя, в наши сети затянуло мертвеца..."
   - Слушай, Серый, ты че, озверел? Вода - яйца сводит, а ты - песни поешь!
   Может, спляшешь еще? Давай шевелись, одному мне такого кабана не выволочь!
   - Да камни острые, блин, никак зайти не приноровлюсь!
   - А это мне - по барабану! Двигай клешнями-то, говорю же - конец отстудил!
   - Может, тебе и на пользу...
   - Нет, Серый, чует мое сердце, допросишься ты сегодня!..
   - Да шучу я, ты че, шуток не понимаешь?
   - Шутник, блин... Сучок ты гнутый, понял? Все у тебя не по-людски, с подвывертом...
   - Это, брат, подтекст называется. Не для всяких умов.
   - Да?! - Рослый угрожающе двинулся к напарнику, сжав пудовые, со сбитыми до округлости костяшками кулаки. Тот испугался, отпрянул резко, едва не рухнув в воду:
   - Да прекращай, Колян! Мы же вроде корефаны с тобой. Третью неделю кентуемся, ты ж меня знаешь... Если и базлаю чего, так не со зла, а для веселости. Смотри, лицо у этого - в месиво! Родная мать - и та не узнает! Об камни его этак приложило, что ли?
   - Серый, ты на жмура "стрелку" не переводи! С него уже спросу нет. Об камни не об камни... Больше предупреждать не буду: еще чего сморозишь, хрясну по мусалам, и вся недолга! Вывеска вон как у него в аккурат и станет! Ущучил, кентуля?
   - Так чего я? Я - ничего...
   - Ну то-то ж. И не кент ты мне. Винище с тобой я жру, а вот в подписку за тебя - это шалишь... Хлипкий ты, и при гнилом раскладе такой и сам в непонятку попадет,