льниками раздолбили, траву по весне на откосе у "железки" запалили - чуть цистерну с соляркой не пожгли... Ну а потом... Потом моим квартиру на Стрелке дали... Виделись когда - от случая к случаю, через год на третий... А тут - забрел я на тот Северный по жуткой пьяни, к какой-то тетке присоседился, утром проснулся - общага бабская, мат-перемат, похмелили кое-как и спровадили... Шапку я еще потерял или снял кто с пьяного - иду, башка мерзнет, сам знаешь, в мороз-то...
   - А то...
   - Ну и вспомнил... Зайду к Кузьминым, шапку займу, что ли, а то башку выстудит напрочь - дело совсем хреновое... Захожу, Сашка отворяет... А они, братья, значит, Сашка с Вовкой, справно всегда жили, торговали там по чуть-чуть, ясное дело, не большие баре, но и не нам чета... И мамашка у их всю жизнь - по торговле... Захожу, значит, бурчу что-то под нос... Смотрю - на Сашке лица нет... Спрашиваю - чего грустный такой, а он меня как поленом по башке: "Вовка умер. Три дня, как схоронили".
   Сел я, слова сказать не могу... И такая тоска!.. Вовке тому - тридцать три всего, как раз исполнилось, а на другой день и помер. Ходил чего-то, маялся, потом лег на диван... Все думали - уснул. А он умер. Сердце остановилось. Такие дела.
   Сижу курю, и тоска, аж глохну... И знаешь отчего? Вокруг - все то же: сервант, приемник, телевизор, в шкафу - тетка из журнала наклеена, артистка какая-то... Ковер - на нем мы играли втроем в солдатиков... Все, ты понимаешь, все осталось, а Вовки нет! А тогда - чего все стоит? А, Серый?..
   - М-да... А ты не думай. Живешь - живи, и вся философия. Как там поют?
   "Эх, пить будем, гулять будем, а смерть придет - помирать будем!" Вот так-то. А раньше смерти - и поминать ее нечего.
   - А я не об смерти. Об жизни я толкую: коптим, коптим, а потом - раз, и нет ничего. Как и не было. - Колян кивнул на тело:
   - Что