.
   - О Господи... - Я покачала головой и отвернулась.
   - Думаешь, россказни? А помнишь, в детстве мы с тобой мечтали, когда
  вырастем, поедем и найдем их.
   - Помню. В детстве все мечтают о сокровищах.
   - Но не у всех родной прадед их зарывает, - обиделась Мышильда и,
  облизнувшись, спросила:
   - Чего там спрятано-то, я забыла?
   Как же, забыла она.
   - Тридцать золотых червонцев, - заунывно начала я старую-престарую
  семейную сказку. - Три колье, одно с большим бриллиантом и четырьмя
  маленькими, другое с изумрудами, третье с гранатами.
   - Прабабкино приданое. Обручальное кольцо, тоже с бриллиантом... -
  подхватила Мышильда. Перечислив все до последней броши и булавки, мы с
  облегчением вздохнули, после чего Мышильда с грустью спросила:
   - Неужели все это правда где-то лежит?
   - Брехня, - нараспев заверила я, разводя руками.
   - Ну почему "брехня"? - обиделась Мышильда. - По-твоему, бабка все
  выдумала?
   - Не бабка, а дедка. Небось спустил все на актерок, а бабке наврал, что
  спрятал.
   - Какие актерки? - обиделась за прадеда сестрица, а я рукой махнула.
   Россказни о кладе я слышала с самого детства. История выглядела так: наши
  предки проживали в начале века в одном из старинных русских городов, ныне
  крупном областном центре. Прадед был из купцов, единственный ребенок в
  семье, рано лишившийся родителей. Нравом кроток, к зелью равнодушен. К
  тридцати