меей, а
  в другом одалиской, и каждый понедельник заскакивал ко мне на работу занять
  денег. В общей сложности накопилась внушительная сумма долга, именно поэтому
  он безропотно кочевал с одной квартиры на другую по первому моему
  требованию.
   Предпоследний подтянул короткие ножки с целью скрыть от меня дыру
  существенной величины в районе большого пальца левой ноги, сложил на животе
  пухлые ручки и, дважды моргнув, сказал:
   - Я уже вижу его, чувствую.
   - Кого? - нахмурилась я.
   - Роман.
   Я сбросила туфли, села в кресло и двадцать минут терпеливо слушала, что
  Михаил Степанович видел и чувствовал.
   - У меня необыкновенные ощущения, - прикрыв глаза, заявил он. - Точно все
  в моей власти. Сегодня встал с утра и написал стихотворение. - Тут он
  поднялся и, простирая ко мне руки, начал декламировать, а закончив, спросил:
   - Как?
   - Гениально, - кивнула я. - Особенно вот это "бестрепетно покинула меня"
  - сколько чувства, как емко, как сильно сказано.
   - Да? - насторожился он.
   - Да, - подтвердила я и предложила:
   - Хочешь, накормлю тебя обедом?
   - Я голоден, - кивнул он, - со вчерашнего дня. Знаешь ли, когда мысли
  бурлят и переполняют, не до пищи телесной...
   - Конечно, - согласилась я, задержав взгляд на объемистом животе
  предпоследнего, и решила его осчастливить:
   - Почему бы нам не сделать родственный обмен?
   - Какой? - насторожился Михаил Степанович.
   - У меня