и в ужасе уставилась на моего попутчика. Ничего нового я не
  увидела: капюшон и серое пятно лица,
   - Вы в Гаврилове живете? - стараясь быть спокойной, спросила я.
   - Нет.
   - Там у вас родственники? - Мне и так было ясно, что никаких
  родственников у него нет, но я продолжала расспрашивать: звук собственного
  голоса успокаивал.
   - Нет, - опять ответил он.
   - А, значит, вы едете дальше?
   - Вроде того.
   Я сунула руки в карманы, чтобы не видеть, как дрожат пальцы. Если ему
  нужна машина, он мог уехать сразу... А если это маньяк, завезет
  куда-нибудь... но ведь мы были в лесу, тридцать метров в сторону - и ни одна
  живая душа не найдет... Господи. Мне стало нехорошо, я приоткрыла окно,
  стараясь дышать ровнее. Холодные капли падали на лицо, я закрыла глаза и
  попыталась молиться.
   - Где сворачивать? - спросил он. Я с тоской посмотрела на редкие огни в
  селе и, запинаясь, сказала:
   - Вообще-то, я хотела заехать...
   - Сворачивать где? - опять спросил он. Голос звучал грозно.
   - Вот здесь, направо, - сказала я, пытаясь сообразить, чего он хочет.
  Дорога была вполне сносной, видимо, дождь начался здесь недавно, и вскоре я
  увидела единственный зажженный в нашей деревне фонарь.
   - Здесь? - спросил он.
   - Здесь, - торопливо кивнула я и брякнула:
   - Третий дом.
   У тети Кати залаяла собака, а мы затормозили. Он запер машину и сунул
  ключи в свой