зможно. Я вытерла слезы и взяла ложку.
   Часов в пять у нас появились гости. Подкатил "жигуленок", и из него вышли
  два типа очень подозрительной наружности. На крыльце, где их встречал Сашка,
  они долго трясли ему руку, хлопали по плечам и даже обнимались. Вид все трое
  имели бандитский. Увидев меня, мужики присвистнули.
   - Ну, Саня, даешь. Где ты ее нашел?
   - На дороге. Пришлось подобрать. Марья, собирай на стол, гости у нас.
   На столе появились бутылки и закуска. Мужики сели, приглашали меня,
  хватая за руки, но Сашка неожиданно вступился:
   - Она скромница, водку не пьет. - И кивнул мне:
   - Иди в переднюю.
   Я забилась в угол дивана, чутко вслушиваясь в разговор. Никакого сомнения
  у меня больше не было: на моей кухне пили уголовники. То, что их трое,
  наводило на мысль о бежавших. Их ищут, они прячутся, и в такой ситуации
  жизнь моя, пожалуй, стоит недорого. Я подошла к окну: рамы двойные, вынуть
  их можно, но шум услышат в кухне, после этого меня могут запереть в подвал
  или попросту убить.
   Я вернулась на диван. Веселье в кухне нарастало. Матерщина, тюремный
  жаргон, пьяные выкрики. Запели "Таганку" и ударились в воспоминания.
   У меня разболелась голова. Лучше всего лечь спать. В комнате я устроиться
  не рискнула, безопаснее в чулане, от этих подальше, и дверь там на крючок
  запирается, хотя какой тут крючок... Я взяла белье, одеяло с подушкой и
  вышла в кухню. Сашка на