иехать никак не может. Я
  должна была навестить его, а теперь никак не могу. Предупреди.
   Димка таращился на меня во все глаза.
   - Ты слышишь, Дима? - ласково спросила я. В глазах его мелькнуло
  понимание, и он попятился к двери. За моей спиной возник Сашка, обнял меня
  за плечи, а Димка пошел пятнами и заорал:
   - Обнаглела совсем! - И выскочил из дома.
   Сашка заглянул мне в глаза, я разом почувствовала себя очень неуютно, в
  глубине его глаз было что-то холодное и беспощадное, а я поняла, что не так
  он пьян, как старался казаться.
   - Чего ему надо было, я не понял? - удивился Витюня, с трудом продрав
  глаза.
   - Дурачок какой-то, - ответил Сашка.
   Через полчаса возле окон затормозил мотоцикл с коляской, и в доме
  появился участковый Иван Петрович. Участковым он был еще во времена моего
  детства, когда я приезжала к бабуле на каникулы. Человек Иван Петрович
  добродушный и в селе уважаемый.
   Первым чувством, возникшим при виде участкового, была досада, что Димка
  такой дурак. Потом пришел страх. Я кинулась к дверям.
   - Здравствуй, Маша, - сказал Иван Петрович. - Чего тут муж жалуется?
   - О, мента черт принес, - пьяно пробормотал Витюня.
   - У Димки с головой не в порядке, - глотая ком в горле, сказала я. -
  Привиделось чего-то. У нас тут... праздник, одним словом.
   - Праздник? Это дело хорошее. А с мужем ссориться ни к чему. Так,
  граждане, давайте-ка