е знаю... Мне здесь больше нравится.
   - Ты меня не любишь? - немного помолчав и собравшись с духом, задал он
  вопрос. Я покачала головой, изо всех сил стараясь не зареветь. - У тебя есть
  кто-то? - опять спросил он, и я ответила:
   - Есть.
   Димка поднялся и ушел, хлопнув дверью. Напоследок рявкнул:
   - Яблоко от яблони!..
   Прошел месяц, месяц мучительных дней и длинных-длинных ночей. Я знала:
  Сашку я больше никогда не увижу. С отцовскими долларами и чужими "Жигулями"
  Сашка где-то скалит зубы, черти в его глазах радостно резвятся, а сердце
  стучит ровно, и плевать ему на то, что мое болит и умных слов слушать не
  желает.
   Я утешала себя тем, что все пройдет: через месяц будет чуть легче, время
  все лечит, боль отступит. Вот год пройдет - и забуду... Забыть не
  получалось. Мало того, что в Сашку я влюбилась по-настоящему, так еще жег
  стыд. Это ж надо быть такой дурой... Помогла ограбить родного отца...
   В конце лета мы с Юлькой пили чай на веранде нашей дачи и вели разговоры
  по душам. Я неожиданно решилась и все ей рассказала. Юлька слушала
  внимательно, под конец хмыкнула и заявила:
   - Я б этому стервецу... - вздохнула, косясь на меня, улыбнулась невесело
  и поцеловала меня в висок:
   - Машка, он сюда не вернется. Слабо. Ведь не дурак же он, в конце
  концов?
   Я пожала плечами и тоже улыбнулась:
   - Кто ж его знает...
   - Ждешь, значит?
   Вопрос, жду