чно предположила я.
   - Твой Димка пусть лучше начнет деньги зарабатывать, а потом уж со свету
  сживать, - сказала Юлька. - Что хочешь говори, а парень он никчемный.
   - Перестань, - перебил папа. Юлька замолчала, но чувствовалось, что она
  много чего еще хотела сказать в Димкин адрес.
   Муж приехал за мной часов в девять, в квартиру не вошел и вообще вел себя
  по-дурацки.
   - Останься, - шепнула мне Юлька, но я покачала головой. Папа стоял в
  дверях и смотрел на нас, лицо у него было сердитое.
   Потому сегодня я к ним и не поехала. Что отца лишний раз расстраивать? Не
  по душе ему было мое замужество. Первые месяцы после свадьбы он шутил:
   - Когда меня дедом сделаешь? - А теперь спрашивал, едва ли не со страхом:
   - Ты не беременна? - И облегченно вздыхал, услышав "нет".
   Долго такая жизнь продолжаться не могла, даже Димка это чувствовал, но
  остановиться уже не мог. О чем бы мы ни говорили, все неизменно сводилось к
  одному: твой папаша - уголовник. Иногда я с ужасом ловила себя на мысли, что
  совершенно серьезно желаю Димке провалиться к чертовой матери.
   Впрочем, сейчас он не казался мне таким уж скверным мужем. Я стала
  вспоминать его положительные качества, вновь подумала о проселочной дороге,
  по которой предстояло проехать на моих "Жигулях", и тоскливо вглядывалась в
  сумрак хмурого апрельского вечера. Дорога шла через лес, высокие сосны
  выглядели мрачно, и я всерьез подумала