к в кустах акации по соседству
  что-то затрещало и на узкую тропинку выскочил мальчишка лет восьми и, едва
  не сбив Кузю (тот успел вовремя отпрыгнуть), опрометью бросился через двор и
  скрылся за углом двухэтажки, где располагался магазин. Только-только мы
  начали приходить в себя, как в кустах вновь раздался треск, затем послышался
  странный шлепок, кто-то охнул и громко сказал:
   - Холера...
   Кузя выразил недоумение легким шевелением ушей, а я полезла в кусты,
  потому что голос мне показался знакомым. С некоторой настороженностью
  раздвинув ветки, я увидела метрах в трех от песочницы нашего участкового
  Петровича, мужчину внушительной комплекции и совершенно лысого. В настоящий
  момент он, припадая на одну ногу, ковылял к песочнице. Лысина его приобрела
  брусничный оттенок, а я с удивлением отметила, что выглядит Петрович крайне
  непривычно: без головного убора да еще и в спортивном костюме.
   - Петрович, - позвала я. - От тебя Чугунок улепетнул?
   Участковый выпрямился, посмотрел на меня и бодро гаркнул:
   - Здорово, Дарья.
   - Здорово, - кивнула я, подходя ближе. Мы устроились на песочнице, а Кузя
  остался возле акации, бдительно поглядывая по сторонам.
   - Куда направились? - спросил Петрович, потирая колено.
   - Дело есть. Ты упал, что ли?
   - Ну... За гаражами детвора костер разложила, в такую-то жарищу. Пришлось
  внушить. Пока огонь заливали, какой-то чертенок из кармана сигареты
  свистнул. Что ты будешь делать...