ому-то ее фотография? - нахмурилась я.
   - Незачем, просто из вредности. Я ее Петьке показывал, а этот гад подошел
  и выхватил. Я говорю, отдай, а он всякие гадости... Я ему и врезал.
   - А он тебе, - подсказала я.
   - Между прочим, их было трое, а я один...
   - Почему один, а Петька?
   - Петька удрал. Испугался.
   - Вот так друг. А на труса вроде бы не похож.
   - Петька не трус, он испугался, Упыря все боятся. И я боюсь, но ты сама
  всегда говоришь: со злом надо бороться и всяким гадам спуску не давать. А
  Упырь самый настоящий гад и есть.
   "Вот уж что верно, то верно".
   - Да где ж вас черт свел? - не очень педагогично рявкнула я. - Ведь Упырь
  к нам во двор не ходит.
   - В парке. Мы с Петькой в тир пошли пострелять, а потом за мороженым.
  Сидели на скамейке, а эти сзади подошли. Упырь фотографию у Петьки вырвал...
  у меня бы не вырвал.
   - Ясно, - пробормотала я. - А сегодня вы где встретились?
   - Мы не встретились. Я сам к нему в парк ходил, чтоб фотографию вернуть.
   - Вернул?
   - Нет. Ну ничего...
   - Завтра опять пойдешь? - кашлянув, спросила я, пытаясь скрыть чувство
  глубокого неудовлетворения, всецело заполнившего мою душу.
   - Пойду, - буркнул Сенька упрямо.
   - Может, он уже разорвал ее?
   - Нет. Он мне ее показывал. Дразнит...
   - Ага, - только и нашла я что сказать, косясь на Сеньку.
   Племянника родители воспитывали правильно, всяким гадам в самом деле
  спуску давать нельзя, но теперь я этому обстоятельству