м разглядывала потолок.
   - Он приедет, - сообщила я, на что Серафима только криво усмехнулась.
   Однако появился Владимир Петрович только через час, извинился, прошел в
  комнату и сел в кресло рядом с Серафимой.
   - Вижу: жива, здорова, значит, все не так скверно, - вместо
  "здравствуйте" сказал он. - Хотя здоровье и прочее - категории временные.
   - Утешитель, - фыркнула Серафима.
   - Помнится, я тебя полгода назад предупреждал! Предупреждал?
   - Ну...
   - Гну. Сколько они хотят?
   - Восемьдесят семь миллионов. Владимир Петрович присвистнул.
   - Да-а, такие деньги в три дня не соберешь...
   Я взирала на него в крайнем негодовании. С момента нашей последней
  встречи он заметно постарел, потускнел и осунулся. И не имел ничего общего с
  бравым защитником правопорядка. На Владимире Петровиче был неновый серый
  костюм, подозреваю, единственный. Манжеты рубашки заметно обтрепаны, волосы
  давно требовали стрижки. А в целом он выглядел классическим неудачником:
  ранняя седина, утомленное лицо равнодушный взгляд.
   - Если я правильно понимаю, Владимир Петрович, - не выдержала я, - вы
  советуете тетушке отдать деньги?
   - Советую, - кивнул он бесстрастно.
   - Выдумаете, она их украла?
   - Не думаю.
   - Тогда, простите, я ничего не понимаю.
   - Лика, нельзя ли мне чашку кофе, лучше с бутербродом. Я не успел
  пообедать, - усаживаясь поудобнее в кресле, попросил Владимир