р Петрович.
   - Свари ему пельменей, - сказала Серафима.
   С моей точки зрения, он и чая без заварки не заслуживал, но я
  подчинилась. А вернувшись с пельменями, заявила:
   - Я по-прежнему не в состоянии понять ход ваших мыслей.
   - Если я правильно информирован, боюсь, ничего другого, как заплатить, не
  остается.
   Видно, на целый час Владимир Петрович опоздал не зря и кое в чем успел
  разобраться. Слегка утомленным голосом, расслабленно сидя в Серафимином
  кресле, он прочитал пятнадцатиминутную лекцию, из которой я вынесла
  убеждение, что нам не поможет сам Господь Бог. Сдаваться не хотелось, и я
  гневно спросила:
   - Выходит, всякие подонки могут врываться....
   Владимир Петрович поднял ложку, прерывая поток моего красноречия, и
  прочитал еще одну лекцию, короткую, но впечатляющую. Я загрустила, а он
  закончил так:
   - А по поводу посещений... если мы будем иметь официальное заявление...
  ты будешь его писать? - Серафима энергично замотала головой. - Знакомо. Так
  вот, в этом случае мы примем меры. Однако в течение длительного времени
  оберегать тетушку денно и нощно мы возможности не имеем. Конечно, я могу
  выступить в роли личного телохранителя, но и я должен работать, а также
  спать. Потому толку будет немного. Следовательно, нам необходимо подумать,
  где достать до вторника восемьдесят семь миллионов.
   - Ушам своим не верю, - всплеснула я руками.