третий этаж: я с одним чемоданом, а "добрый самаритянин"
  с двумя. Я нажала на кнопку звонка - он не работал. Тогда постучала. Дверь
  открылась, и я увидела тетю Веру, соседку Серафимы из одиннадцатой квартиры.
   - Лика, - ахнула та. - Лика, милая, приехала... а что ж Серафима-то
  ничего мне не сказала? Или ты сюрпризом?
   - Телеграмму посылала... - с некоторой обидой ответила я.
   - Бог с ней, с телеграммой. Вот тетка-то обрадуется...
   Мы обнялись и облобызались. Тетя Вера - добрая душа и одинокая женщина,
  Серафима ей как родная.
   - Вот видите, - сказал таксист. - А вы переживали. Говорил, телеграмма
  запоздала, так и есть.
   Раз пять сказав ему "спасибо", я распрощалась и вошла в квартиру.
   - А Серафима где? - спросила на ходу.
   - Дома. Голова у нее с утра болит. Тут я увидела свою тетушку. Она
  возлежала на диване, вытянув ноги в туфлях на устрашающей высоты каблуках.
  Голова ее была обмотана полотенцем, в левой руке чашка, а в правой сигарета.
   - Привет, - сказала я. Серафима на меня посмотрела и закатила глаза.
   - О Господи... Я про тебя забыла.
   - Приятно слышать. Между прочим, я час прождала на вокзале. У меня три
  чемодана, и все тяжелые. Я выхожу замуж за графа или уже нет?
   - Иди я тебя поцелую, дитятко.
   - Ты свинья, Серафима.
   - Да ладно, не злись...
   Мы поцеловались, и я села рядом, подозрительно ее разглядывая.
   - Что-нибудь не так? - спросила я через