а позвонил маме, а потом
  сидел рядом со мной, вцепился в мою руку обеими руками и смотрел испуганно.
   - Сашка, я ведь не умру? - перепугалась я так, что начала заикаться, а он
  затряс головой и сказал:
   - Нет. Чего ты? - а потом добавил:
   - Я тебя люблю. Очень.
   - И я тебя, - ответила я, и это было сущей правдой.
   Я всегда его любила, больше, чем родителей, больше, чем бабушку, больше
  всех... до некоторого времени. А в Сашкиных глазах, когда он смотрел на
  меня, с тех пор где-то в самой глубине зрачка таился страх. Я прижалась к
  нему и сказала:
   - Я люблю тебя...
   - Все будет хорошо, - повторил он и поцеловал мои волосы. - Вот увидишь.
  Он вернется, и все будет хорошо.
   - Он ни разу не написал мне, - всхлипнула я. - Он не хотел меня видеть.
  Он считает, что я во всем виновата. И это правда.
   - Что правда? - вздохнул Сашка.
   - Все. Если бы не я...
   - Вот что... - Он поднялся. - Давай-ка выпьем. Коньяк еще остался. И
  поговорим.
   Сашка сходил на кухню, вернулся с двумя рюмками и бутылкой, поставил их
  на тумбочку, неторопливо разлил коньяк.
   - Давай... за нас.
   Я выпила и опять легла, закинула руки за голову и уставилась в потолок.
   - Ведь он не убивал... - сказала я скорее себе, чем Саше.
   - Конечно, нет, - кивнул он.
   - Но его посадили...
   - Менты имели на него большой зуб, и вдруг так подфартило... Грех было не
  воспользоваться...
   - А я... я только все испортила...