от если и надеялся на что-то в жизни, то
  не более чем на стакан водки с холодной сосиской у ближайшего киоска. А лет
  ему было около тридцати, может быть, тридцать пять, а там кто его знает.
  Отмыть, накормить, дать выспаться - глядишь, лет на десять и помолодеет.
   Погода стояла отвратно-весенняя - низкое небо, холодный сырой ветер. Этот
  ветер казался клочковатым, то налетал с неожиданной стороны, то внезапно
  стихал, чтобы через секунду снова наброситься с непонятной озлобленностью.
  Намерзшиеся за зиму деревья раскачивались на этом ветру, и даже не гул шел
  от них, а тяжкий стон, будто и не надеялись они увидеть солнце, дождаться
  тепла, вытолкнуть из себя зеленые липкие листочки.
   Белое запущенное, в грязных потеках здание вокзала было, видимо; когда-то
  нарядным и праздничным. Но теперь в нем вообще отпала всякая надобность.
  Первый этаж заняли всевозможные киоски - холодные, бестолковые и какие-то
  откровенно бандитские. Налет воровства и опасности исходил от немытых окон,
  от луж на полу, от нагловатых продавцов, да и от самого товара - поддельная
  водка с подозрительно низкой ценой, загнившие кошачьи консервы, порнокассеты
  с сисястыми бабами на коробках, шоколадные яйца с какими-то тварями внутри,
  призванными соблазнять души юные и неокрепшие.
   Второй этаж здания вокзала был вообще заколочен. Судя по внешнему виду,
  внутри наверняка стояли треснувшие от мороза батареи, протекала крыша,
  гудели сквозняки