ая...
   - Кого найти?
   - Никого не надо искать.
   - Взорвать квартиру и уйти? - Евлентьев никак не мог проникнуться
  серьезностью Самохина.
   - Слушай, Виталик... Значит, так... Кончай хохмить. - Самохин
  остановился, исподлобья посмотрел на приятеля. - Понял?
   - Так точно!
   - Вот и хорошо... Пошли назад. Электричка на Одинцово через десять минут.
   Найдешь почтовый ящик .двадцать восьмой квартиры и сунешь вот этот пакет,
  - Самохин вынул из внутреннего кармана куртки плотный узкий конверт,
  напоминающий свернутую в несколько раз газету. - Сунь в карман подальше.
   - И все?
   - Да, это все. Пока. Задерживаться в подъезде не надо, сразу на станцию и
  в обратную дорогу. Не вздумай по дороге продавать что-нибудь. У тебя хороший
  еид, - Самохин окинул взглядом Евлентьева. - Вроде ты есть, вроде тебя
  нет... Никто не запомнит, не уличит, не опознает.
   - А почему это хорошо? Меня что-то подстерегает?
   - Видишь ли... Есть вещи, которые надо делать так, чтобы этого никто не
  видел.
   - А если пакет кто-нибудь похитит из ящика? Сейчас это на каждом шагу...
   Газеты тащат, письма, рекламные плакатики... Мышей дохлых в ящики
  подбрасывают, кошачьи какашки...
   Теперь Самохин и Евлентьев возвращались другим переходом, который вывел
  их прямо к шестой платформе, к стоящей с распахнутыми дверями электричке.
   - Это твоя, - сказал Самохин. - У тебя есть три минуты, чтобы пройти к
  первому