первому вагону.
   - Вижу, - шутить Евлентьеву расхотелось, он понял, что ответной шутки от
  Самохина не услышит. Теперь ветер дул им в спину, и они смогли наконец
  распрямиться.
   - Будь здоров, - сказал Самохин, протягивая сухую ладонь. - Вечером
  звякну.
   Похлопав Евлентьева по руке, он повернулся и вошел в здание.
  Полуподвальный проход выходил прямо на площадь Белорусского вокзала.
  "Видимо, на стоянке Самохина поджидал "Мерседес", - подумал Евлентьев и, не
  медля, зашагал к красному светофору, который горел у самого начала
  платформы, отражаясь в мокрых зеленых вагонах. Уже горел свет, сквозь
  открытые двери слышался сипловатый, невнятный голос диктора. Суматошно
  вбегали запоздавшие пассажиры, стараясь успеть захватить место у окна,
  вжаться в угол и подремать, пока состав будет тащиться до нужной станции.
   Привычная картина...
   В Одинцове электричка почти опустела, дальше, до Голицына, она пойдет
  налегке, гулкая и просторная. Евлентьев вышел на площадь, зябко поежился,
  все-таки рановато он перешел на облегченную одежду, свитер ему бы не
  помешал.
   Прождав автобус минут пятнадцать, он отправился пешком. Все, кого он
  останавливал, прекрасно знали, где магазин "Маринка", и Евлентьев, шагая
  через дворы, срезая дорогу на перекрестках, минут за пятнадцать вышел на
  Парковую.
   Дальше можно было уже не спрашивать дорогу - номера на домах