дни... Только распрямись, перестань сутулиться. И
  опусти воротник куртки. А то будто шпиона изображаешь. Не дрейфь, Виталик!
  Жизнь продолжается, и я с тобой.
   - Это уже кое-что, - пробормотал Евлентьев, выходя на площадку.
   Вначале он решил и в самом деле заглянуть к Варламову, не мог вот так
  сразу, после нескольких дней сидения дома, выйти на большую улицу, на
  площадь, к вокзалу.
   Когда Евлентьев вошел в мастерскую, как раз шел перекрестный допрос. Миша
  с пристрастием выпытывал самые интимные подробности общения Зои с
  инопланетянами, и та не запиралась, поскольку одна бутылка уже стояла под
  столом, а вторая, едва початая, украшала стол. За время отсутствия
  Евлентьева выяснились новые подробности взаимоотношений Зои с высшим
  разумом.
   - Ну, раздвинулась занавеска дальше? - вопрошал Миша настойчиво и
  целеустремленно, даже какая-то следовательская цепкость слышалась в его
  голосе.
   - Плохо было видно, - кололась Зоя. - Лунный свет падал сбоку... А
  уличный дождь давал двойное изображение...
   - Так у тебя двоилось? - обрадовался Миша.
   - Не то чтобы двоилось, как бы плыло, превращалось...
   - А занавеска? - подключился Евлентьев.
   - Я же говорю - колыхнулась, - Зоя надула губки и пересела с общего
  дивана на отдельный стул.
   - И все? - Миша даже грудью к столу приник, ожидая чего-то невероятного.
   - Колыхнулась и пошла в сторону... И тут я услышала