- это баналыцина, любой
  санитар первым делом лезет именно туда. Шесть ободранных стульев - можно
  сунуть деньги под обивку. Хороший подарок симулянтам. Остается тумбочка -
  у каждого она своя, да и щелей там должно быть предостаточно.
   Петр отворил скрипучую дверцу и, присев, заглянул внутрь. На верхней полке
  валялась мятая фольга, твердые, как абразив, крошки и совершенно ненужная
  алюминиевая ложечка. Ничего другого он и не ожидал. На нижней полке, то
  есть попросту на дне, лежали чистые носки и пугающе толстая книга -
  похоже, это все его личные вещи. Что-то не густо.
   "Прямо "Война и мир", - брезгливо подумал Петр, запуская руку за томом.
  Книга оказалась геологическим справочником. На хрена?
   Между страницами "332" и "ЗЗЗ" покоилось несколько зеленоватых купюр. Петр
  пересчитал - шестьдесят рублей. Откуда?
   В палату, покачиваясь на спичечных ногах, вплыл старик.
   - Полонезов! - окликнул его Петр. Ноль внимания. Старик дотащился до
  постели и, утрамбовав подушку, водрузил на нее шахматную доску.
   - Э-э... как тебя... Гарри!
   - Чего? - встрепенулся гроссмейстер.
   - Чья это книжка?
   - Твоя, - ответил тот, пересаживаясь на место черных.
   - А больше ее никто не читал?
   - Кому надо? Там, по-моему, одни таблицы. Не отвлекай.
   Шестьдесят рубликов. Это значит, он уже стрелял - три раза по двадцатке
  или шесть раз по червонцу. Или еще как. У Любы вроде бы с финансами
  напряженка. Спектакль,