можно будет вылезти в проход.
   Поскучав с полминуты, боевик-лентоносец скорчил страшную рожу и гнусаво
  пообещал:
   - Я, бля, вижу, вы ни черта не торопитесь, идиоты! Считаю до двадцати -
  кто не успеет выйти, расстреляю как собаку! - И для пущей убедительности два
  раза выстрелил из автомата вверх, продырявив крышу "Икаруса". - Раз, два,
  три... - На счете "18" салон опустел - пассажиры резво высыпали на улицу и
  сгрудились у автобуса.
   - Внимание сюда! - громогласно объявил здоровенный "дух". По всей
  видимости, он командовал акцией - его слушались. - Мы, солдаты свободной
  Ичкерии, производим изъятие ценностей для организации борьбы с российскими
  оккупантами! После этого будете свободны. Мы не желаем вам зла, но жестокая
  необходимость поставила нас в такие невыносимые условия, что мы вынуждены
  пойти на экспроприацию! Поэтому прошу понимать правильно: при сопротивлении
  - расстрел на месте...
   А в это время боевики уже разделились на три группы: первая расставляла
  пассажиров лицом к автобусу, руками на борт, и сноровисто производила обыск,
  вторая забралась в салон и принялась ковыряться в оставленных там личных
  вещах, а третья распаковала багажное отделение и по-хозяйски копалась в
  сумках и чемоданах, откладывая в сторону то, что, по бандитскому мнению,
  могло послужить на благо борьбы с российскими оккупантами.
   Дивясь организованности захватчиков и красноречию их командира, я обратил
  внимание на то, что настала и наша очередь: добравшись до стоявшей рядом со
  мной