сь, - и вцепилась в мою руку. -
  Ты только не уходи никуда, ладно? Не бросай меня с этими...
   - Господи, да куда я уйду? - Я раздраженно потискал ее вспотевшую ладошку
  и тяжело вздохнул: моя капризная супруга - страшная трусиха и паникерша. Она
  моментально впадает в прострацию и перестает рационально соображать, стоит
  какой-нибудь бабке в очереди за хлебом крикнуть на нее, а уж тут...
   Процесс экспроприации длился минут двадцать - пока бандиты проводили
  ревизию вещей и обыскивали пассажиров, сумерки окончательно загустели, и
  очертания предметов стали недостаточно хорошо различимы. Я слегка
  приободрился - авось в суматохе и спешке как-нибудь пронесет.
   Закончив свои дела, "духи" начали загонять пассажиров в автобус - я
  обхватил Светлану за талию и крепко прижал к себе, еще раз напомнив:
   - Приволакивай ножку, приволакивай! - хотя видел, что она совершенно
  ничего не соображает и вот-вот грохнется в обморок.
   Какой-то пацан метрах в двух от нас внезапно откуда-то извлек не
  удостоившийся экспроприации "Полароид" и, направив его в сторону основной
  группы боевиков, грузивших экспроприированные вещи в "Уралы", полыхнул
  вспышкой. "Идиот! - подумал я. - Прибьют ненароком!" Находившийся неподалеку
  боевик, подталкивающий пассажиров, отреагировал мгновенно: растолкав толпу,
  он залепил пацану смачную оплеуху, вырвал у него "Полароид" и с размаху
  хлобыстнул его о борт автобуса.
   - Шпион, бля! - возмущенно высказался боевик. - Я тебе пофотографирую,
  сучонок!